Шестидесятые в Одессе: мы жили тогда в доме №2 по улице Чкалова угол Белинского, то есть в теперешних именованиях –
перекрёсток Большой Арнаутской и Старопортофранковской, как раз там, где сегодня громыхнуло.
День России в городе начался ночью – до рассвета далеко, Мишико. Тотчас вспомнил Галича
. Песня о Тбилиси заканчивается словами: "И как еще далёко до рассвета!"
no subject
Date: 2015-06-14 10:33 pm (UTC)no subject
Date: 2015-06-14 11:41 pm (UTC)Что ни вираж – мираж, фата-моргана (https://www.youtube.com/watch?v=tRI_ZAeKyOA).- Вернётся вереница каравана?..
no subject
Date: 2015-06-15 05:06 am (UTC)навеяла, мертвея...
no subject
Date: 2015-06-15 08:09 am (UTC)новеллисты, матвейте!
глухое невежество... школьников, которые слышать не слышали «Каравана» (http://www.novayagazeta.ru/arts/65636.html).
no subject
Date: 2015-06-17 12:16 am (UTC)чествование которого, скопив сил, стихийно оросил неиссякаемый Сергей Плотов —
мели, оратор!*
-----------------------------Вот полсотни один оквадраченный метр пустыни.
Что касаемо засухи – нет проблем. Во дворе слесаря
что-то рыли с утра, но к обеду устали, остыли
к трудовым достиженьям и ушли по домам втихаря.
Не журчит твой раздельный санузел. Не каплет из крана.
Каракумы, Сахара и Гоби в масштабе один
к остальному. И в пору начать изученье Корана,
нацарапав в парадном гвоздем: « Здесь живет бедуин».
И водить караван по пустыне своей персональной.
Подоконник – оазис. Здесь топорщится в баночке лук.
И, оставив кровать по утру, добираться в финале
бесконечного дня к той же самой кровати. И звук
недовольных вторженьем пружин – колыбельной замена.
Но такие нюансы в пустыне не слишком уже
напрягают тебя. Досконально шагами измерен
каждый день, каждый метр пространства. Ты можешь зажечь
верхний свет и мгновенно проступят барханы дивана,
да суглинок паласа, да потрепанных книг миражи –
бесполезный багаж заплутавшего здесь каравана,
не дошедшего в страны, где иная прекрасная жизнь.
Можно выйти во двор и в прохожего стрельнуть вопросом:
« Что сегодня за день? Извините, какое число?»
и, услышав ответ, под уныло опущенным носом
разместить что-то вроде улыбки. И вновь, тяжело
отдуваясь, тащиться к себе, в так сказать, Палестины,
размышляя над тем, как стремителен времени бег,
симпатичен прохожий, бессмысленен день, как пустынны
стали лестниц пролеты. Не спеша возвращаться. К себе.
* В "оригинале (http://echo.msk.ru/programs/deniok/3949/)", заметим, наличествовал эпиграф, которым снабдил стихотворение… вот не знаю – то ли автор, то ли редактор.