(no subject)

[lesnick]

Александр Межиров

Какая музыка была!
Какая музыка играла,
Когда и души и тела
Война проклятая попрала.

Какая музыка во всём,
Всем и для всех – не по ранжиру.
Осилим... Выстоим... Спасём...
Ах, не до жиру – быть бы живу...

Солдатам голову кружа,
Трехрядка под накатом брёвен
Была нужней для блиндажа,
Чем для Германии Бетховен.

И через всю страну струна
Натянутая трепетала,
Когда проклятая война
И души и тела топтала.

Стенали яростно, навзрыд,
Одной-единой страсти ради
На полустанке – инвалид,
И Шостакович – в Ленинграде.

(1961)

Война страшна передовой
и даже тыльной стороной.

* * *

Ярополк Семёнов
с первых дней войны ушёл добровольцем на фронт;
путь — от лейтенанта до майора, четырежды ранен.
Расстрелян в лагере в Кемеровской обл. в 1950 году;
но в официальном свидетельстве о смерти, полученном родными
в 1957, причиной смерти указана язва двенадцатиперстной кишки.

Милые погибшие друзья,
Чистыми лежите вы в могилах;
Вы не знали мерзостей… Но я
Всё, что видел, вынести не в силах.
Видел я старушек и детей
С кожей, не скрывающей костей,
И откормленных, семипудовых
Видел я директоров столовых;
Видел я лирических певцов –
Молодых, здоровых жеребцов,
Призывавших к подвигам ретиво
В песнях, сочиняемых под пиво…

Спите же, кто в лоб, кто в грудь сражён;
Нет у вас теперь ни чувств, ни нервов.
Пусть в тылу коробками консервов
Штабники смущают ваших жён.
Спите под скоробленной фанерой,
Утомясь от боевых трудов.
Пусть в вагонах милиционеры
Собирают взятки с ваших вдов.
Безысходной злобою палимый,
Сдерживая ругань на губах,
Сколько сволочи "незаменимой"
Видел я в резервах и штабах!

Спрятавшись в тревожнейшие дни
В тыловые щели; и в подвале
Две бомбежки отсидев, едва ли
Гордостью не пыжатся они,
Думая: "И мы-де воевали!"
Лишь суметь болтнуть, суметь лизнуть
Да подсунуть вовремя бумагу –
И – посмотришь – орден за отвагу
Труса подлого украсил грудь!
Что им думать о каком-то фронте?
Только их, пожалуйста, не троньте!
Им на все на свете наплевать,
Только бы самим не воевать.

Помню: двигаться начав едва я
Обходил теплушки под Москвой,
Раненым вопросы задавая:
"Долго ль были на передовой?"
Помню: без смущенья, без печали –
На мои тревожные слова –
Мне самодовольно отвечали
Все, как на подбор, кто: "День", кто: "Два"…
"Не лечить, а бить бы вас в упор!" –
Думал я, глотая слёзы гнева.
Тысячи! И все, как на подбор,
С перевязанною кистью левой.

Стихотворение извлечено из материалов дела,
заведённого на Семёнова Я. А. по статье 58-10.
Публикация: Георгий Квантришвили